Пока стояли за своими вещичками, обратили внимание на двух прилетевших с нами юношей, своим поведением и внешностью явно выбивающихся из толпы законопослушных туристов. Они преувеличенно громко разговаривали (на каком-то не вполне понятном гламурном диалекте русского, но, надо заметить, без мата) и жестикулировали столь размашисто, что средний француз показался бы рядом с ними не до конца распелёнутой мумией. Возможно, конечно, их малость контузило при пересечении грозового фронта... Их волосы ультрацветов находились в живописном беспорядке, один был в шортах и пиджаке на голом торсе, другой - в широченных шароварах а-ля Тарас Бульба, расписанных под марсианскую хохлому. Видимо, внимание обратили не мы одни... Когда проходили мимо стоящих на выходе таможенников (говорят, впрочем, что это безопасники - не могу поручиться, какие-то героического вида люди в форме), то их коллеги в стороне на столике уже вовсю потрошили бебехи гламурных юношей, извлекая из них что-то типа меховых лифчиков со стразами. В общем, ещё раз подтвердилось правило - не привлекать к себе внимание власть имущих, кем бы они ни были - таможенниками, службой безопасности, да хоть бы даже и пожарниками. Ну а наши контрабандные сосиски и белые порошки благополучно, с гордо поднятыми головами, миновали этот последний кордон.
Получив багаж, мы отправились на РЕР (электричку, по-нашему). Прилетели мы во второй терминал (2Е, если быть точным), где мне раньше бывать не доводилось. Помню, что в первом бегаешь по кругу, пока найдёшь выход. Второй, по счастью, более вытянутый, тем не менее, мы едва не промахнулись мимо станции. Оставив Ж и Д в уголке, я отправился за билетами. В кассы стояли такие очереди, каких я не видывал со времён антиалкогольных горбачёвских инноваций. По счастью, я уже был научен добрыми людьми, что гораздо проще и быстрее воспользоваться автоматами. Но, конечно, злопамятный робот и тут не преминул устроить каверзу (у него везде родня!). Передо мной стояли две русские девицы, а перед ними - похожая на англичанку, поскольку белобрысая и конопатая, моложавая дама. На испанку, как я их себе представляю (у меня, кстати, кузен женат на испанке, так что я знаю о них не понаслышке), она не походила ни капельки, но меню выбрала на испанском. У неё была карточка без чипа, которая в этих автоматах не работает. Она и дула на неё, и протирала, и чуть только не облизывала, но чип, как известно, от этих процедур вырасти ну никак не может. Мы с девицами пытались объяснить ей её заблуждения на русском, английском и французском, она кивала головой и продолжала свои шаманские действия. К сожалению, моим скромным испанским словарным запасом я обязан знакомому карибскому негру Мануэлю, и этот запас не подходил не только к данной ситуации, но и вообще к какой-либо коммуникации с противоположным полом. Наконец она отправилась пытать счастья к другому автомату, девицы, а за ними и я, купили свои билеты без проблем, но Ж и Д были к тому времени уверены, что я в лучшем случае пропал без вести.
Пройдя через турникет (и готов поклясться, он не сделал нам никаких замечаний!), вышли к электричкам. Станция Шарль-де-Голль-2, на который мы садились - конечная, поэтому промахнуться с направлением мы не могли. Через центр, куда нам было и надо, тоже едут все. Вообще каждый поезд РЕР имеет четырёхбуквенное обозначение, по которому можно определить, куда и как он идёт, но я этим искусством не владею, да в данном случае оно и не требовалось. Не знаю, нужно ли это кому-нибудь вообще, поскольку на станции висит табло, на котором огоньками отмечены все остановки данной электрички. Не поручусь, впрочем, что это на абсолютно всех станциях.
Тут более важным было другое - идёт электричка до Парижа без остановок или с остановками. Предпочтительнее было первое, но увы - обе находившиеся в тот момент на станции не были экспрессами. Тут дело не столько в длительности путешествия, а в том, что между аэропортом и Парижем лежат пригороды, населённые в основном смуглокожим населением, и европеоидам в них не рекомендуется находиться без особой на то необходимости. Кстати сказать, некоторые люди уверены, что экспрессность определяется тем, отмечено ли на табло "Train court", но это отнюдь не так. Надпись сия означает лишь, что это укороченный состав, чтобы можно было заранее встать там, где надо.
Одна электричка была уже укомплектована пассажирами и готовилась отправиться, мы решили расположиться поудобнее и сели в следующую. За 15 минут она тоже заполнилась достаточно густо, и мы отправились. Первые станции - подземные, затем поезд выезжает на поверхность. Поверхность эта отнюдь не радует. Количество мусора, лежащего перед разукрашенными граффити бетонными заборами, превосходит любые фантазии. В вагоне среди авиапутешественников стало появляться всё больше и больше аборигенов в бусах и бурнусах. Они, в общем-то, в массе своей безобидны, но выглядят и звучат устрашающе. Никогда нельзя предположить, зачем, например, полез в карман вон тот сверкающий зубами верзила - хочет ли он достать книжку Сартра, или ножик, которым он начнёт тыкать в окружающих, восхваляя благость Аллаха...
Лежащий приблизительно на полдороге городок Дранси (кстати, побратим Люберец) печально известен находившимся в нём годы войны концлагерем. Думаю, что если его узники вышли бы на свободу сейчас, то, поглядев на нынешних дрансичан, закричали: "Ой вей, господа фашисты, таки заберите нас лучше обратно!"
По-хорошему нам надо было бы доехать до станции Шатле-Ле-Аль, но она наводит на меня (и не только меня) священный ужас. Одна знакомая дама категорически отказывалась ездить без мужа в парижском метро. На его увещевания, что она, дескать, и в Берлине запросто ездила, и даже в Москве, она отвечала: "Да, но там же нет Шатле! А вдруг я на него случайно попаду?" Дело в том, что это один из крупнейших (если не самый крупный) пересадочных узлов в мире (3 линии РЕР и 5 - метро). В поисках выхода там можно блуждать часами... На самом деле, и я, и Ж с Д, да и вообще все рано или поздно оттуда выходят, но в первый день я не был к этому морально готов.
Поэтому я решил выйти на остановку раньше, на Северном вокзале, и доехать до места на метро, благо для этого было достаточно имеющихся у нас билетов. Конечно, делать этого не стоило, и никому не порекомендую, но что сделано, то сделано. Кое-как выбравшись из вагона, в котором к тому времени, похоже, собралась, по крайней мере, половина населения Сенегала, мы пошли на переход. А надо сказать, что, в отличие от метро, где турникеты только на входе, в РЕРе они на входе и на выходе. Я миновал его благополучно, но тут-то роботы и нанесли коварный (по счастью, последний) удар. Перед Д турникет запищал, замигал красными огонёчками, захлопнулся и нагло заявил, что-де её билет явно поддельный, а то и краденый, и он, честный французский турникет, не намерен потворствовать русским мафиози. В кабинке дежурного никого не было. Я остался на свободе, а Ж и Д отправились искать какого-нибудь железнодорожного работника...
Получив багаж, мы отправились на РЕР (электричку, по-нашему). Прилетели мы во второй терминал (2Е, если быть точным), где мне раньше бывать не доводилось. Помню, что в первом бегаешь по кругу, пока найдёшь выход. Второй, по счастью, более вытянутый, тем не менее, мы едва не промахнулись мимо станции. Оставив Ж и Д в уголке, я отправился за билетами. В кассы стояли такие очереди, каких я не видывал со времён антиалкогольных горбачёвских инноваций. По счастью, я уже был научен добрыми людьми, что гораздо проще и быстрее воспользоваться автоматами. Но, конечно, злопамятный робот и тут не преминул устроить каверзу (у него везде родня!). Передо мной стояли две русские девицы, а перед ними - похожая на англичанку, поскольку белобрысая и конопатая, моложавая дама. На испанку, как я их себе представляю (у меня, кстати, кузен женат на испанке, так что я знаю о них не понаслышке), она не походила ни капельки, но меню выбрала на испанском. У неё была карточка без чипа, которая в этих автоматах не работает. Она и дула на неё, и протирала, и чуть только не облизывала, но чип, как известно, от этих процедур вырасти ну никак не может. Мы с девицами пытались объяснить ей её заблуждения на русском, английском и французском, она кивала головой и продолжала свои шаманские действия. К сожалению, моим скромным испанским словарным запасом я обязан знакомому карибскому негру Мануэлю, и этот запас не подходил не только к данной ситуации, но и вообще к какой-либо коммуникации с противоположным полом. Наконец она отправилась пытать счастья к другому автомату, девицы, а за ними и я, купили свои билеты без проблем, но Ж и Д были к тому времени уверены, что я в лучшем случае пропал без вести.
Пройдя через турникет (и готов поклясться, он не сделал нам никаких замечаний!), вышли к электричкам. Станция Шарль-де-Голль-2, на который мы садились - конечная, поэтому промахнуться с направлением мы не могли. Через центр, куда нам было и надо, тоже едут все. Вообще каждый поезд РЕР имеет четырёхбуквенное обозначение, по которому можно определить, куда и как он идёт, но я этим искусством не владею, да в данном случае оно и не требовалось. Не знаю, нужно ли это кому-нибудь вообще, поскольку на станции висит табло, на котором огоньками отмечены все остановки данной электрички. Не поручусь, впрочем, что это на абсолютно всех станциях.
Тут более важным было другое - идёт электричка до Парижа без остановок или с остановками. Предпочтительнее было первое, но увы - обе находившиеся в тот момент на станции не были экспрессами. Тут дело не столько в длительности путешествия, а в том, что между аэропортом и Парижем лежат пригороды, населённые в основном смуглокожим населением, и европеоидам в них не рекомендуется находиться без особой на то необходимости. Кстати сказать, некоторые люди уверены, что экспрессность определяется тем, отмечено ли на табло "Train court", но это отнюдь не так. Надпись сия означает лишь, что это укороченный состав, чтобы можно было заранее встать там, где надо.
Одна электричка была уже укомплектована пассажирами и готовилась отправиться, мы решили расположиться поудобнее и сели в следующую. За 15 минут она тоже заполнилась достаточно густо, и мы отправились. Первые станции - подземные, затем поезд выезжает на поверхность. Поверхность эта отнюдь не радует. Количество мусора, лежащего перед разукрашенными граффити бетонными заборами, превосходит любые фантазии. В вагоне среди авиапутешественников стало появляться всё больше и больше аборигенов в бусах и бурнусах. Они, в общем-то, в массе своей безобидны, но выглядят и звучат устрашающе. Никогда нельзя предположить, зачем, например, полез в карман вон тот сверкающий зубами верзила - хочет ли он достать книжку Сартра, или ножик, которым он начнёт тыкать в окружающих, восхваляя благость Аллаха...
Лежащий приблизительно на полдороге городок Дранси (кстати, побратим Люберец) печально известен находившимся в нём годы войны концлагерем. Думаю, что если его узники вышли бы на свободу сейчас, то, поглядев на нынешних дрансичан, закричали: "Ой вей, господа фашисты, таки заберите нас лучше обратно!"
По-хорошему нам надо было бы доехать до станции Шатле-Ле-Аль, но она наводит на меня (и не только меня) священный ужас. Одна знакомая дама категорически отказывалась ездить без мужа в парижском метро. На его увещевания, что она, дескать, и в Берлине запросто ездила, и даже в Москве, она отвечала: "Да, но там же нет Шатле! А вдруг я на него случайно попаду?" Дело в том, что это один из крупнейших (если не самый крупный) пересадочных узлов в мире (3 линии РЕР и 5 - метро). В поисках выхода там можно блуждать часами... На самом деле, и я, и Ж с Д, да и вообще все рано или поздно оттуда выходят, но в первый день я не был к этому морально готов.
Поэтому я решил выйти на остановку раньше, на Северном вокзале, и доехать до места на метро, благо для этого было достаточно имеющихся у нас билетов. Конечно, делать этого не стоило, и никому не порекомендую, но что сделано, то сделано. Кое-как выбравшись из вагона, в котором к тому времени, похоже, собралась, по крайней мере, половина населения Сенегала, мы пошли на переход. А надо сказать, что, в отличие от метро, где турникеты только на входе, в РЕРе они на входе и на выходе. Я миновал его благополучно, но тут-то роботы и нанесли коварный (по счастью, последний) удар. Перед Д турникет запищал, замигал красными огонёчками, захлопнулся и нагло заявил, что-де её билет явно поддельный, а то и краденый, и он, честный французский турникет, не намерен потворствовать русским мафиози. В кабинке дежурного никого не было. Я остался на свободе, а Ж и Д отправились искать какого-нибудь железнодорожного работника...
Комментариев нет:
Отправить комментарий