Это просто праздник какой-то...

Как сказывали сведущие люди, обычно праздничным вечером на Марсовом поле даётся бесплатный концерт, а потом фейерверк. Бесплатный концерт, как и вся халява - вещь, безусловно, хорошая... Я, например, очень даже люблю Джонни Холидея, который выступал год назад, но, боюсь, даже и я был бы слегка утомлён, слушая его несколько часов кряду, что уж говорить о моих спутницах, не ходивших в молодости по рок-концертам. Поэтому новость об отмене концерта по финансовым соображениям была для нас скорее радостной, чем грустной. Конечно, жаль, что мы зазря везли с собой из России-матушки подстилочку, на которой мы, по многочисленным советам, собирались возлежать на газончике, но, с другой стороны, лежать, пусть и на подстилочке, в грязной луже, в каковую этот самый газончик превратился после ливня - удовольствие весьма сомнительное...

Итак, мы выгадали часа четыре, а то и все пять. Начало фейерверка - в 11 вечера, но мы решили выдвинуться пораньше, чтобы занять места получше. К сожалению, где они, эти самые "получше", мы не знали (да и до сих пор не знаем), решили ориентироваться на месте.  Поехали на 8-й линии метро, которую уже почтили сегодня своим присутствием. Поскольку во избежании давки ближайшие к Марсову полю станции были закрыты, было два варианта - выйти опять на Эспланаде Инвалидов или проехать дальше, на бульвар Гренель и пройти мимо Военной школы. С экскурсионными целями выбрали второе, но скажу вам по секрету - смотреть там особо не на что.

В праздничной толпе раздолье карманникам. Чтобы их не искушать, бумажник я оставил дома, не вынув из него ни сантима. Билеты на метро, впрочем, хватило ума взять, но только три штуки - решили, что обратно отлично дойдём пешком. Карту я самонадеянно не взял, чтобы не мешалась - что я, в Париже заблужусь, что ли? Зонтиками тоже пренебрегли, но их просто забыли, без всяких особых размышлений...

Около девяти мы вышли из метро. Карта и действительно была не нужна - во-первых, мимо Эйфелевой башни промахнуться трудно, во-вторых, несметные толпы народа шли в одном правильном направлении. Будь я чуть полегче, мог бы, наверно, поджать ноги, и меня просто отнесли бы куда надо. 

Когда в детстве я смотрел французское кино про бандитов, меня всегда занимала проблема - вот мерзавцы выкинули Делона или Бельмондо из поезда на полном ходу, он долго катился с откоса, потом продирался сквозь кустарники, потом на шоссе его сбила машина, потом он прятался в кузове грузовика, и вот наконец, он появляется в ресторане, где негодяи уже празднуют победу, а на нём всё тот же чудесный костюм цвета сливочного мороженого, в коем мы его видели в начале фильма. Посмотрев на французов живьём, я понял, что никакого художественного преувеличения там не было - они обладают магическим искусством без всякого вреда для внешнего вида плюхаться белоснежной задницей в такое место, куда не всякий русский рискнёт ступить кирзовым сапогом.

Судя по юбочке, это балерина, судя по шапке - из Большого театра.

Впрочем, в некоторые, особо топкие места даже и французы не рискнули соваться. Мы же и вовсе предпочли встать на асфальте. 

Решив, что телевизионным деятелям искусств лучше знать, откуда открываются самые лучшие виды, мы пристроились рядышком с ними. Но, судя по всему, человеческий глаз устроен всё-таки несколько иначе, чем объектив... Впрочем, как я уже отмечал выше, где самые козырные места - непонятно. Конечно, прямо у башни было бы, наверно, лучше видно, но там не видно саму башню, да и народу уж очень много!

Вскоре как раз и обнаружилось, что зонтиков у нас нет. Но, как известно, Господь снисходителен к дуракам, и дождь только чуть-чуть прибил пыль.

Постепенно темнело, башня же, наоборот, начала светиться. Насколько я знаю, выкладывать фотографии освещённой башни запрещено из соображений копирайта, но нам ли, отважным флибустьерам, обращать внимание на подобные мелочи? Тем более, что это, пожалуй, самый абсурдный запрет подобного рода. 

Надо вам прямо и честно сказать, что простоять два часа в густой толпе - удовольствие на любителя. Хотя, конечно, за колбасой и водкой и подольше стаивали... Но мы не пожалели! Раньше я считал, что лучший фейерверк в своей жизни я видел в Монреале, над рекой Святого Лаврентия, когда с крыши Дворца Конгрессов наблюдал гала-представление международного конкурса. Потом пальма первенства перешла к фейерверку в сычуаньской деревне Гуанцуань по поводу покупки соседом грузовика. Но и там и там был просто фейерверк, а здесь - не знаю как назвать. Огнемузыкальное представление?

В этом году оно было посвящено "Франкофонии", в честь её 40-летнего юбилея (как организации, а не как явления, конечно!). Что интересно, в неё входят такие франкоговорящие страны как Украина и Объединённые Арабские Эмираты, а вот Россия пренебрегает... В связи с заявленной темой музыкальное сопровождение, насколько я могу судить, обеспечивали исполнители нефранцузского происхождения, поющие на французском. Первым из них был Шахнур Вахинак Азнавурян, более известный нам как Шарль Азнавур. Я, честно признаться, недолюбливаю его дребезжащий голос, но когда многотысячная толпа  грянула хором "Emmenez-moi au bout de la terre, emmenez-moi au pays des merveilles", это было просто потрясающе. А потом были песни в стиле братч, раи, зук и прочих, которые я и по названиям-то не знаю, не говоря уж об исполнителях. Я попробовал что-то поснимать, но тут же бросил это занятие - и понимал, что выйдет плохо, и не хотелось отвлекаться. А если охота посмотреть-послушать, то обратитесь к работе профессионалов, хотя это только бледная копия (в Опере у меня почему-то показывать перестала, в IE - запросто)...

Полчаса - как раз тот подходящий срок, когда душой хочется ещё, а умом понимаешь - достаточно. Ни голода, ни пресыщения, а как раз золотая середина. Не знаю, как было бы вместе с концертом - боюсь, что перебор...

Минут пять народ ещё постоял, полагая, видимо, что это антракт, а потом начал разбредаться. Разбрелись и мы. Мы собирались выйти на набережную, пройти по ней до какого-нибудь первого попавшегося моста, перейти на правый берег, дойти по берегу до Лувра, а там и до дома рукой подать. С первым пунктом получилось вполне даже нормально. Прошли мимо музея Бранли, который, кроме как ночью, больше и не увидели, мост Альма был перекрыт полицией, мы прошли чуть дальше, и что бы так и не идти было по левому берегу, где тишь, гладь и божья благодать? Нет, шайтан подстелил нам под ноги свой шелудивый хвост, по коему мы в ослеплении своём и двинулись. Я потом по карте посмотрел - там и моста-то нету никакого...

На правом берегу мы влетели в толпу каких-то взбудораженных негров, которых полиция оттесняла от полыхающих мусорных баков совсем не в том направлении, в каком бы нам хотелось. Но делать нечего, пришлось подчиниться силам правопорядка. Где и сколько мы ходили дальше, сказать не берусь - где-то в окрестностях улицы Франциска I, но такое ощущение, что по кругу и очень долго.  Наконец мы каким-то чудом оказались на Рон-Пуан и побрели по Елисейским Полям вдоль пустых трибун, как остатки разбитого полка, который ещё днём на этом же самом месте лихо маршировал на фронт под добрым отеческим взглядом Верховного Главнокомандующего.

День 14 июля 2010-го принёс Ж много новых географических ощущений. Утром она навсегда запомнила площадь Дофина, ночью научилась безошибочно из множества похожих вычленять бесконечные аркады улицы Риволи. Мы всё шли и шли по ней, сначала мимо Тюильри, потом мимо Лувра. Когда-то в молодости я пил коньяк "Камю" из гранёного стакана и закусывал его репчатым луком - так обстоятельства сложились. Потом я безошибочно, на манер собаки Павлова, узнавал этот коньяк по запаху - меня непроизвольно передёргивало. Теперь нечто похожее происходит при виде Риволи. Это не коньяк плохой, и улица ни капельки не подкачала, но просто зазвенел колокольчик - слюни и потекли...

Когда-то писали о Форуме Ле-Аль как о месте, где в тёмное время суток любой человек со светлой кожей будет ограблен и изнасилован независимо от пола и возраста. Добрались мы до него только во втором часу. При себе у нас, как я уже говорил не было ни денег, ни телефонов, но, во-первых, разбойники-то этого не знали, а во-вторых, в кармане у меня лежала мыльница (далеко не самая дешёвая) Кэнон, а на шее висел зеркальный патриарх Никон. Около Форума навстречу нам со свистом и улюлюканьем побежали человек пять чернокожих братьев. "Вот оно," - подумал я, - "а я, дурак, не верил. Грабить-то, понятное дело, будут меня, а насиловать женскую часть коллектива, а вот интересно - когда они обнаружат, что у этой самой части, кроме девичьей чести брать нечего, то сочтут ли справедливым, что если её ТОЛЬКО насиловать, то и меня ТОЛЬКО грабить?" Пока я пытался перевести эти мысли на французский, чтобы разъяснить, в случае чего, свои представления о равномерности наказания, чернокожие братья, не переставая издавать воинственные возгласы, пробежали мимо, обратив на нас внимание не более, чем на голубей или там дворовых кошек, и начали радостно обниматься и скакать с другими смуглолицыми гражданами, которые, оказывается, подстерегали нас за спиной.

Мы же доползли на свой верхний этаж, вяло смыли с себя прах многовёрстного похода и рухнули в койки. Париж, как отмечал Хемингуэй, и сам по себе праздник, а когда в этом празднике ещё и праздник, то людям, привыкшим к суровым будням, выдержать этот праздник в квадрате тяжеловато...