Сен-Северен

В VI веке на левом берегу Сены жил отшельник Северин. Он не исцелял прокажённых, не ходил по воде, не выбирался невредимым из пещи огненной и даже не крестил Австрию, как его более известный тёзка - эти деяния, хоть и непросты, но при известной сноровке доступны практически любому. Северин же совершил за свою жизнь только одно чудо, но зато уж такое, что заслуженно был признан святым - он уговорил пойти в монахи внука короля Хлодвига. Ни до, ни после я не припоминаю подобного случая. Насильно - да, бывало, но уговорами... Да вот попробуйте как-нибудь на досуге уговорить внука местного депутата даже не в монахи пойти, а хоть помочь раздобыть учебников для сельской школы, и вы поймёте, каково же Северину-то было!

Когда Святой Северин умер, над его могилой построили часовню, разрушенную буйными викингами, ну а нынешняя церковь Сен-Северен, находящаяся на углу улиц Святого Иакова и Святого Северина, относится к XV веку. Один из её колоколов считается самым старым в Париже (1412-й год), а гаргульи хоть и помоложе нотр-дамовских, но зато не вызывающие сомнений в их подлинности.

Церковь Сен-Северен считается одним из лучших образцов пламенеющей готики, да и сам этот термин, если мне не изменяет память, впервые был употреблён именно по отношению к ней. Честно говоря, я был несколько удивлён, поскольку при словах "пламенеющая готика" мне представлялись рвущиеся к небу ажурные стрельчатые шпили, а не такое широкое и приземистое здание, сразу вызвавшее в памяти слово "пакгауз".

Впоследствии из чтения литературы я выяснил, что пламенеть должны формы не самого здания, а его деталей, и для лицезрения этого пламени надо было подойти с другой стороны, а лучше зайти внутрь, где и помимо этого масса всего интересного. Но в этот раз мы уже были достаточно утомлены и отложили осмотр интерьеров до лучших времён, которые пока что так и не наступили...

Лежащий рядом квартал Сен-Северен имел в средние века дурную славу разбойничьего гнезда. Ныне же это бойкое туристическое место, и мы не смогли избежать искушения пройтись по его узким улочкам, наполненным сувенирными лавками и, как говорят, чуть ли не самыми дешёвыми обжорками Парижа (толком не приценивался, поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это утверждение)..

Вспоминается старый анекдот, как попугай при прохождении таможни обращался к своему хозяину: "Абрам, таки хоть в виде чучела,

хоть в виде тушки, 

но ехать надо!"

От улицы Юшетт (которая уж настолько древняя, что никто даже не может понять, что означает её название) к Сене отходит улочка, которая когда-то называлась Новопрачечной. На ней была харчевня, а в харчевне жил кот (известный антисоветский писатель Василий Бетаки относит это событие почему-то к 1918-му году, а известный советский поэт Николай Тихонов помещает на берега какого-то неведомого ручья, но вообще-то речь идёт о 1540-х годах и о Сене). Кот этот брезговал хозяйским провиантом и ходил на речку ловить себе рыбу на пропитание. В один далеко не прекрасный день то ли прачки очень расшумелись, то ли погода не располагала, но клёва не было, котик вернулся не жрамши и в самом мизантропическом состоянии духа, и всё-таки снизошёл к хозяйским уговорам и оскоромился кассуле, а может и рёбрышками по-анжуйски. Далее произошло то же самое, что и в поучительном стишке, который мне в детстве часто рассказывал мой дедушка Лёня (не исключено, что авторство тоже принадлежит ему):

Жил кот
Одиннадцать год,
Не брал сметанки в рот.
На двенадцатый год
Взял сметанку в рот
И околел...


Безутешный хозяин переименовал своё заведение в честь своего злосчастного питомца, а вскоре (прачек много, а такой прикольный кот практически в единственном экземпляре) и улица получила название улицы Кота-Рыболова. Ныне это одна из самых коротких (15 м) улиц Парижа, но отнюдь не самая, как об этом иногда можно прочитать. Зато она самая узкая (хотя я видел один блог, где автор уверял, что есть улица вдвое уже, но название приводить не захотел). А вот какая у неё ширина - чёрт знает. Обычно пишут либо 1.80, либо "около полутора". Рулетку я тогда с собой почему-то не захватил, но сейчас померил ею размах своих рук, которые легко доставали до обеих стен одновременно - второе утверждение кажется мне ближе к истине. Возможно, конечно, что метр восемьдесят - в отдельно взятом самом широком месте, но на углу Юшетт - около полутора.  

Неподалёку находится сквер Вивиани, названный в честь премьер-министра времён начала Первой мировой войны, он же "адвокат и политический деятель, изменивший делу социализма и неоднократно занимавший министерские посты в реакционных буржуазных кабинетах Франции". Посещение сайта, откуда я взял эту чудесную характеристику, может, по мнению Яндекса, "привести к заражению компьютера вредоносными программами, использованию его без вашего ведома, а также к порче или краже ваших данных". Да, идеологическая борьба продолжается на новом уровне... А этим вот беззаботным бонвиванам всё нипочём!

В этом сквере растёт самое старое дерево Парижа - ложная акация или робиния, посаженная самим её первооткрывателем Жаном Робеном в ... А когда, собственно? В разных источниках по-разному - 1601, 1602, 1608, 1620... Причём везде ссылаются на укреплённую около этого дерева табличку. Возможно, этих табличек несколько, и на каждой разный год, но лично я своими глазами не увидел ни одной. Начало XVII века, в общем. 1661-й, который тоже иногда приводится - это уж совсем неправда, поскольку Робен умер в 1629-м.

За этим достопримечательным деревом спряталась довольно неказистая церковь Святого Ульяна-Бедняка (Сен-Жюльен-ле-Повр), названная в честь епископа, раздавшего всё состояние своей пастве. Это самая старая церковь Парижа. Сразу хочу предупредить, что "самая старая церковь" это вроде как "чемпион мира по боксу" - их несколько, и все "самые". Поэтому, если вы увидите ещё пару-тройку "самых старых церквей Парижа", не пытайтесь докопаться до истины, а принимайте как данность. В качестве доказательства древности говорится, что её прихожанином был Данте, живший в Париже в 1308-1309-м. Похоже, что Данте только и делал, что ходил по церквям, поскольку и остальные "самые" приводят тот же аргумент. В одном путеводителе, впрочем, он был заменён Петраркой, который, если не ошибаюсь, и в Париже-то не бывал. Да какая разница - оба итальянцы, оба писали стихи про несчастную любовь к своим умершим дамам сердца... Нынче и Пушкина-то от Некрасова мало кто отличает!

Но, безусловно, более всего сквер Вивиани знаменит своим классическим видом на Нотр-Дам. Именно здесь чувствуешь, что находишься не просто в каком-то европейском городе, а в Париже. Что бы ни говорили адепты Эйфелевой башни, но это сооружение, которое, стоит повертеть головой, обнаружишь почти везде, именно благодаря своей вездесущности в конце концов начинает казаться нарочитой декорацией. А Нотр-Дам, который увидишь, только подойдя чуть ли не вплотную, убеждает - да, это Париж, самый что ни на есть натуральный!